«Хочу быть политиком в России»

Я жил в Петербурге с 2003 года. Но после начала войны в начале марта уехал в Узбекистан. Там я прожил 7 месяцев и оттуда прилетел в Германию через Грузию и Турцию. В Грузии у меня очень много друзей и знакомых, я был там 2 недели.

У меня два образования. Первое — металлург, второе — менеджер организаций. В Петербурге я — муниципальный депутат в центральном районе. Мое основное занятие связано с политикой. Я участвовал в различных избирательных кампаниях и поддерживал кандидатов, которые близки мне по взглядам. В 2021 году я был начальников штаба одного из оппозиционных кандидатов.

«Был на всех протестных митингах»

24 февраля я был дома, в Петербурге. Когда Россия начала вторжение, я долго не спал, читал эти новости. Когда стало понятно, что Россия напала на Украину, я все отключил и подумал: пусть это будет моя последняя ночь, когда я нормально посплю. Потом начались митинги, я был на всех. Меня не задерживали. Потом я ездил в отдел полиции, пытался помогать там задержанным. Когда митинги стали не такими многочисленными и начали приниматься все эти репрессивные законы, я подумал, что в стране будет не очень хорошо и мне желательно уехать. Мой план был уехать на пару месяцев, но ситуация становилась все хуже и хуже, поэтому я до сих пор не в России.

«Написали петицию об отставке Путина»

В Петербурге у нас есть муниципальный совет округа Смольнинское. Они приняли обращение от совета к Госдуме, там было что-то о деятельности Путина, я не помню точно. Их начали вызывать в полицию. Всем, кто голосовал за это решение, пришли повестки. И мы думали, как их поддержать. Мы сделали петицию об отставке Путина и предложили депутатам ее подписать. В итоге ее подписало 75 депутатов по всей России. Петиция была о том, что деятельность Путина не содействует процветанию России, а наоборот, и мы предлагаем Путину уйти в отставку. Мы очень аккуратно подбирали формулировки, чтобы не попасть ни под какие законы о фейках или дискредитации. Чтобы дать как можно большему количеству депутатов безопасно выразить свою позицию.

Эта петиция стала очень широко распространяться в СМИ. Я потом получал очень много позитивных откликов. Последствий не было. Я думал, что нас как минимум оштрафуют. Но нас не трогали. Я думаю, это из-за того, что она была массовая. Если бы 75 депутатов вызвали в милицию, это был бы дополнительный инфоповод.

«Общество не хочет воевать»

Когда мы подписывали петицию, я уже был не в России. Но я понимаю, что теперь я могу быть в каких-то списках в России.

Опросам во время тотальной цензуры и запугивания людей верить не стоит. По моим ощущениям, часть общества — 20-30% — категорически против войны, еще 20-30% за войну. Но большая часть просто присоединяется к чьему-то мнению. Есть опросы, которые говорят, что российское общество хочет, чтобы война закончилась. Людей, которые против войны, много. Просто сейчас нельзя высказываться против. Можно увидеть это по тому, как люди бегут от мобилизации. Общество не хочет воевать.

В данный момент мы не можем кардинально повлиять на вектор нашей страны. Но нужно быть готовым, когда такая возможность появится. Общественное настроение будет меняться. Война затягивается. Общество заметит ухудшение своего финансового положения, настроение элит будет меняться. Если Россия проиграет, а она проиграет точно, тогда возможны изменения. Мне бы хотелось вернуться обратно в Россию и участвовать в легальном политическом поле. Я понимаю, что у меня большие компетенции в избирательных кампаниях и я хочу их применить в России.

Я не страдаю, потому что я понимаю, что мы в данный момент повлиять не можем. Нам надо дождаться, сохранить себя, и потом вернуться. Мне кажется, что это не очень далекая перспектива. Может перспектива 5 лет. Такое ощущение, что режим теряет свою монолитность. До начала войны было непонятно, сколько он еще простоит. Но сейчас идут трещины.

В Германии у меня этап туриста, для меня все новое, непонятное, интересное. Мне нравится архитектура, нравятся правила общества, нравится уважение к пешеходам, велосипеды, не нравится бюрократия, ее больше, чем в России. Я пока не очень понимаю менталитет и в этом плане мне сложновато. Дальше я буду пытаться предпринимать какие-то политические действия, может какие-то обращения, антивоенные проекты, привлекать внимание. Может займусь образовательными проектами. Буду учить немецкий. Что еще, пока я только думаю.

Интервью 28 декабря 2022 года вела и записывала Татьяна Фирсова. Стенограмма: Татьяна Фирсова и Анастасия Коваленко. Перевод на немецкий: Ольга Кувшинникова и Ингольф Хоппманн.

Об интервью

Задача серии KARENINA — дать возможность высказаться очевидцам из Беларуси, Украины и России. Мы не только хотим узнать, что пережили одни, спасаясь от войны, и другие, скрываясь от преследований, что переживают те и другие, находясь в эмиграции. Мы хотим понять, как мыслят эти люди. Поэтому мы просим их рассказывать нам не только о пережитых событиях, но и о том, что лично они думают о происходящем сейчас в Восточной Европе.

Все наши собеседники и собеседницы — разного возраста и образования, у них разные родные языки и разные профессии. Их объединяет одно — желание рассказывать нам свои истории.

Интервью длятся от 20 минут до двух с лишним часов. Многие рассказывают с удовольствием и говорят очень свободно, другие более сдержаны. Мы задаем вопросы, требующие развернутого ответа, и предлагаем людям рассказывать, а не просто коротко отвечать. Из-за этого тексты зачастую получаются очень объемными, но в то же время — более открытыми и насыщенными. Стенограммы интервью мы по необходимости сокращаем, в первую очередь для того, чтобы их было легче читать. Стиль собеседников полностью сохраняется — так рассказы остаются аутентичными, подлинными. Чего мы и добиваемся – ведь это личные свидетельства о «побеге и изгнании» в центре Европы.