«Нынешние российские власти — это обычные бандиты»

Я — пианист, бывший преподаватель по классу фортепиано в Гнесинской академии в Москве. 24 февраля я был в Москве, дома. Я ложусь поздно и еще ночью начал листать «Медузу» перед сном, как обычно. И тут я понял, что все не как обычно. До этого кто-то мне говорил, что была эта речь деда (KARENINA — Владимир Путин), но я ее не смотрел, не слушал.

Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Я стал читать «Медузу» и не спал часов до 6, потому что понял, что начался какой-то лютый пиздец. В этом ощущении я прожил около месяца. После этого я понял, что дальше так нельзя и нужно все это направить в созидательное русло, надо что-то делать. Я делал все то же, что и раньше — играл, работал. Психика попросила тайм-аут.

«24 февраля стало "пинком под зад"»

Уезжать я решил практически сразу. У нас были мысли уезжать уже года полтора как, и мы немного готовились по части документов, что-то медленно делали. 24 февраля дало «пинок под зад» в этом отношении.

Я уже больше 5 лет состою в отношениях с моим партнером. По российскому законодательству мы не можем быть зарегистрированы, как пара. Поэтому у нас получились разные пути. Я уехал в Берлин через Стамбул, а он — в Стамбуле. Он уехал в никуда. Мне было страшно больше за него. Благодаря тому, что человек грамотный, здравомыслящий и хорошо организованный, через месяц он уже получил там вид на жительство и нашел работу. Он приедет в Берлин, просто это процесс. Мы не даем себе никаких «дедлайнов», чтобы никак себя не сковывать. Как оно идет, пусть так и идет. Чтобы все было спокойно и без нервов, потому что иначе уже надоело.

«Я — противник российской власти»

Я — категорический противник всей нашей власти, которую считаю просто организованной преступной группировкой. Обычные бандиты там сейчас сидят и пилят бабло. Если раньше они его просто пилили, то сейчас они его пилят, как в последний раз. Конечно, я миллион раз был в Украине, постоянно с гастролями, с театром мы объездили всю Украину. В Киеве я был раз десять точно, выигрывал там конкурсы. Кстати, этот же конкурс они будут проводить в следующем году в Швейцарии, что очень здорово. Это крупный международный конкурс. Я очень люблю Киев, люблю Украину, мне нравятся люди. У меня там много знакомых, много приятелей. Когда началось это все, какое отношение может быть у нормального здравомыслящего человека, который понимает, что белый цвет это белый, два плюс два четыре, а Волга впадает в Каспийское море?

«Люди падки на качественную пропаганду»

Здесь все очень индивидуально. Этот весь психоз из-за телевизионной пропаганды, в которую вкладываются огромные деньги, и которая сделана очень качественно. Конечно, люди падкие на это. Политтехнологи —прекрасные психологи, они прекрасно знают, как действовать, через что и на что давить. Пропаганда же действует на какие-то низкие части личности, никак не на высокие. Она говорит, что все в порядке, что все так, как нужно.

Я жил в центре Москвы. Там люди по-другому относятся к ЛГБТ. Это —другая страна. Это даже другая страна, чем вся остальная часть Москвы за третьим транспортным кольцом. Как известно, в Москве люди всегда более образованные, с большими мозгами. Там больше старой Москвы, которая была раньше. А за третьим транспортным кольцом много приезжих, и чем дешевле жилье, тем больше там «немосквичей». Там я не ощущал никакого хейта на себе, потому что в центре, из которого я не выбирался никогда, все вполне прилично. А когда идешь по окраине, то все время думаешь, не дадут ли тебе пиздюлей просто так. У меня друг живет на окраине Краснодара и каждый раз, когда просит что-то привезти ему из-за границы, просит только не яркого цвета. Потому что боится, что ему наваляют просто потому, что он идет в такой одежде. В этом вся разница.

Когда немного первый психоз спал, я пошел и открыл себе шенген. Вначале я себя обманывал, что съезжу в Европу к друзьям и подумаю, надо или не надо переезжать. И в середине своего европейского путешествия, это было стран 6 за месяц, я понял, что обратно не поеду. Какой-то был очередной триггер на «Медузе».

«Не хочу участвовать во всеобщем маразме»

Я ходил на акцию протеста в Москве один раз. Я боялся, что меня скрутят, а у меня руки — это рабочий инструмент. Я потом никому ничего не докажу и останусь без профессии.

Я уволился из Гнесинской академии уже будучи в Стамбуле, попросил отпуск годовой, мне отказали, и я сказал, что буду увольняться. Это не было ссорой. Кто-то отреагировал с пониманием, но была и группа людей, которая оказалась упоротой телевизионными ретрансляторами. Это было для меня неожиданным, потому что это — большие профессионалы с большим стажем и опытом. И вдруг из них льется эта телевизионная терминология.

Один раз у меня было крупное разочарование. А потом в какой-то передаче Невзоров сказал: «Если я такое вижу — то все, на**й». И я подумал, что такое мне подходит. У меня нет времени и желания разбираться в чертогах чужого разума. Я не хочу участвовать во всеобщем маразме и быть частью этого п***ца, учитывая, что я против. Я — молодой человек, у меня жизнь одна. Почему кто-то должен мне говорить, что я должен делать? Без меня, товарищи.

«Мне очень нравится в Берлине»

Я думаю, что дальше будет хуже. Потом будет какой-то переломный момент. Тут литературными словами не отделаешься. Я думаю, будет очередной п***ц, но уже внутренний. После чего может наступит какое-то потепление. Но, честно сказать: «разбирайтесь сами». Я вышел из этой истории. Во мне нет какого-то сумасшедшего активизма, я не функционер, у меня нет такого количества амбиций, чтобы заниматься всем этим разгребанием. Я пока не буду делать какие-то заявления сам себе. На данный момент пусть идет так, как идет.

Сейчас я в Берлине. Я собираюсь тут жить. Мне тут очень нравится. У меня было немного творческо-снобистское отношение к режиму жизни, но, когда я приехал в Берлин и увидел, что здесь этого нет, я понял, что это абсолютно мой город. Конечно, мы в Москве зажрались, потому что Москва — абсолютно вся круглосуточная. Сфера услуг работает на высоком уровне из-за высокой конкуренции, что Берлину и не снилось. В Москве можно найти все что угодно, в любое время дня и ночи за любую интересующую тебя сумму. Только подумал, открыл интернет, и через пол часа ты можешь это найти. Здесь такого нет. Я перестраиваюсь. Но это совершенно не критично.

Интервью 6 декабря 2022 года вела и записывала Татьяна Фирсова. Стенограмма: Татьяна Фирсова и Анастасия Коваленко. Перевод на немецкий: Ольга Кувшинникова и Ингольф Хоппманн.

Об интервью

Задача серии KARENINA — дать возможность высказаться очевидцам из Беларуси, Украины и России. Мы не только хотим узнать, что пережили одни, спасаясь от войны, и другие, скрываясь от преследований, что переживают те и другие, находясь в эмиграции. Мы хотим понять, как мыслят эти люди. Поэтому мы просим их рассказывать нам не только о пережитых событиях, но и о том, что лично они думают о происходящем сейчас в Восточной Европе.

Все наши собеседники и собеседницы — разного возраста и образования, у них разные родные языки и разные профессии. Их объединяет одно — желание рассказывать нам свои истории.

Интервью длятся от 20 минут до двух с лишним часов. Многие рассказывают с удовольствием и говорят очень свободно, другие более сдержаны. Мы задаем вопросы, требующие развернутого ответа, и предлагаем людям рассказывать, а не просто коротко отвечать. Из-за этого тексты зачастую получаются очень объемными, но в то же время — более открытыми и насыщенными. Стенограммы интервью мы по необходимости сокращаем, в первую очередь для того, чтобы их было легче читать. Стиль собеседников полностью сохраняется — так рассказы остаются аутентичными, подлинными. Чего мы и добиваемся – ведь это личные свидетельства о «побеге и изгнании» в центре Европы.