«Есть люди, которые не знают, где находится Беларусь»
Vassel & Rooby, музыканты, Минск. Поют на английском и хотят, чтобы о проблемах в Беларуси узнал весь мир.
Vassel: Мы приехали в Берлин 11 октября. Мы музыканты, поем о свободе на английском языке. Работали и всю свою жизнь жили в Беларуси. Фрагментарно ездили выступать в Россию.
Я музыке учился три класса в музыкальной школе. Потом работал несколько лет в маркетинге разных компаниях. Закончил университет по специальности «Информация и коммуникация».
Rooby: Я — музыкант с детства. Первое, что я сделал, когда мне учительница принесла ноты, которые нужно разучить — посмотрел на эти ноты, придумал свое произведение, пришел, сыграл его и она его записала. С 5 лет я занимаюсь музыкой и ничего не поменялось. У меня нет высшего музыкального образования, я почти закончил среднее. Я был не очень хорошим учеником. Я учился по классическому образованию в школе, которая находится прямо напротив главного «рупора» пропаганды сейчас. Потом учился в музыкальном училище Глинки, там было эстрадное отделение, джазовое образование. Потом начал заниматься аранжировкой музыки.
Wegen des Kriegs sind hunderttausende Menschen aus der Ukraine nach Deutschland geflüchtet, außerdem Oppositionelle aus Russland und Belarus. Viele von ihnen möchten darüber berichten, bevor die Erinnerung verblasst. Unsere Dokumentation von „Interviews gegen das Vergessen“ entsteht in Kooperation mit der Bundesstiftung zur Aufarbeitung der SED-Diktatur.
Vassel: В 16 лет я сам сыграл и записал свой первый альбом. Я писал слова только на английском, потому что у меня мама и папа преподаватели языков. Мама —французского, папа — английского. Поэтому я всегда слушал только англоязычную музыку и писал слова только на английском.
Rooby: Это у нас общее. Мы русской музыки почти не слышали.
Vassel: В 17 и 20 лет я записал еще два альбома. Потом влюбился и надо было работать, как-то жить. Потому что понятно было, что, исполняя музыку на английском языке, тем более в Беларуси, ты не можешь себе заработать ни на что.
Мы познакомились с Rooby 10 лет назад, а музыкой вместе начали заниматься с 2016 года. Ту музыку, которую мы делаем сейчас, начали делать 4 года назад. Активно начали выступать с 2019 года, потом была «корона» два года.
«Белорусское радио крутит наши песни, но музыкального рынка в стране нет»
Rooby: Нас активно крутят на радио в Беларуси. Есть правило, на радио должно быть 75% беларусской музыки. Учитывая, что наша музыка по формату им очень подходит, мы поем на английском, а это выгодно для радиостанций, потому что их аудитория воспринимает нас как нормальную мировую группу в плане качества звучания.
Vassel: Последние несколько лет было тяжело находиться в Беларуси. Там нет музыкального рынка, учитывая, что мы поем на английском. Но музыка, которая популярна на постсоветском пространстве, на русском языке. Это специфическая музыка, это связано с мышлением и с менталитетом. Мы видели и общались всю свою жизнь с людьми в Беларуси, в Украине, в России, мы чувствуем и понимаем, что происходит. Но нам нравится, и мы делаем музыку в контексте мировой культуры. Мы выросли на блюзе, соуле, джазе. Это музыка чернокожих людей.
Опасно для подлежащих мобилизации
Rooby: К тому же, повлияли все события, которые были. Мы считаем, что небезопасно находиться в этой стране людям призывного возраста. Может быть еще одна «веселая» мобилизация. Это уже происходит. Приходят к людям, которые когда-то служили, разыскивают их, чтобы можно было потом их быстро привлечь. Такая скрытая мобилизация. Это происходит сейчас. К чему это приведет, мы не ходим ждать.
Vassel: Было большое количество жестокости. И до этого было, в 2020 году. Это коснулось наших друзей. Если мы будем сидеть в тюрьме или если будем физически повреждены, если нам голову оторвут, мы не сможем исполнять свою музыку. Если руки оторвут, я не смогу играть на клавишах.
«Люди нам доверяют»
Vassel: Мы прожили всю жизнь не в обществе потребления и это сделало нас более выносливыми, гибкими и неприхотливыми ко всему, что происходит, к тому, что говорят люди. Из общения с людьми мы видим, что люди слушают нас и доверяют нам, потому что мы жили в другом мире. При этом мы говорим с ними на одном языке. Люди чувствуют наш посыл. Общаясь и лично, и на сцене, мы всегда это говорим. Мы говорим про отношения между людьми, о том, что люди друг друга не слушают и, соответственно, не понимают. А непонимание ведет к конфликтам и к агрессии, всегда и везде. И это сейчас происходит между Россией и Украиной, это происходит в Иране.
Rooby: То, что мы видим — это прямые конфликты. А то, что приводит к ним, происходит сейчас. Например, когда человек пользуется какими-то благами «западной цивилизации» и при этом поддерживает российский режим. Это поддержка того режима, которого вообще не должно существовать.
Внутреннее чувство свободы
Vassel: Когда ты живешь в тоталитарной реальности, внутренние чувство свободы и справедливости очень обостряется. Справедливости там нет вообще. Ты смотришь на сотрудников правоохранительных органов, которые ходят по трое, вроде как охраняют порядок, но нет. Хочется, чтобы люди становились более осознанными. Если люди в Европе будут более осознанными, то какие-то действия руководства стран будут быстрыми и оперативными.
Vassel: 2020 год на нас очень сильно повлиял. 9 числа утром мы сходили на избирательный участок. 10 числа приехали ко мне в деревню дописывать песни. У нас тогда отключили интернет. Не понятно было, что делать дальше. Ты и так в этом всем, у тебя все внутри переворачивается. А когда ты видишь, что там война…
Наши темы — это свобода, отсутствие предрассудков. Свобода — это когда ты делаешь то, что хочешь, когда ты ходишь с тем, с кем ты хочешь, и тебе за это ничего не будет. Тебя не будут бить, убивать, или садить в тюрьму, если ты не обижаешь другого человека и не наносишь ему какой-то вред. Это и есть свобода. К сожалению, во многих странах пока это невозможно.
Из Минска мы поехали в Польшу, потом в Италию, побыли там 4 дня. Встретились с нашим лейблом. К сожалению, они ничего не понимают. Мы искренне рассказываем наш посыл, но людей интересует только количество стримов. Причем они даже не понимают, откуда эти стримы появляются и почему люди слушают ту или иную музыку. А мы ищем тех людей, которые разделяют наш посыл и смогут помочь нам это реализовать.
Беларусы в Берлине встречаются разные
Rooby: Для нас не принципиально находиться в Берлине. Но обратно в Беларусь мы не собираемся. Первое время мы готовы находиться, где угодно, где будут выступления. Если кто-то нам организует сейчас тур по Америке, мы поедем в Америку.
У нас есть интересный опыт общения с людьми из Беларуси, которые долго живут в Берлине. Диаспоры — это люди, по идее, которые понимают, что происходит. Их задача помогать людям, которые выехали. Помогать как им нужно, а не так, как они считают, надо помогать. Например, сейчас, чтобы получить помощь здесь, мы должны петь на беларусском, а не на английском. Но так нас в мире никто не поймет, никому это не интересно, люди не услышат идею, которую мы хотим донести. Очень ограниченные представления о помощи, к сожалению. Все самые известные мировые музыканты — это британцы. Есть американцы, есть из Германии еще группы. Но чтобы это делали два парня из постсоветской страны с классным акцентом, с такой музыкой, что американцы спрашивают: «А кто вам делает продакшн?» Такого нет. А у нас команда — это мы, два человека.
Vassel: В Берлине есть музыкант из Детройта, который исполняет на своих концертах наши песни. Ему просто нравится наша музыка.
Rooby: А если бы будем петь сейчас на белорусском, то никто эти идеи не поймет. Но ребята, которые выделяют деньги в фонде, будут рады. Потому что все надели вышиванки и все говорят на белорусском. Но в мире ничего не поменяется. А сейчас эти изменения нужны. Это сближает, это возможность интеграции для людей, которые, оставляя свою идентичность и уникальность, хотят объединяться с другими.
Vassel: Сейчас ни одна страна не может существовать отдельно. Мир — это единый организм. Это данность. Многие только в общих чертах знают, что происходило в Беларуси, в Украине на Майдане, что было с Навальным. Мы выступали в Берлине и видели, как подошли немцы и спрашивали, где находится Беларусь. До такого доходит. Поэтому мы хотим об этом рассказывать, чтобы было больше понимания. А будет больше понимания, будет меньше агрессии, меньше конфликтов. Люди не будут погибать. Будет больше сотрудничества и взаимодействия. Людям будет лучше жить в этом мире. Он не будет идеальным. Но в нем будет спокойнее.
Rooby: Мы хотим, чтобы люди слушали друг друга.
Vassel: Люди не доверяют СМИ, они доверяют обычным людям, которые любят то, что делают. Поэтому они слушают нас.
Интервью 18 ноября 2022 года вела и записывала Татьяна Фирсова. Стенограмма: Татьяна Фирсова и Анастасия Коваленко. Перевод на немецкий: Ольга Кувшинникова и Ингольф Хоппманн.
Об интервью
Задача серии KARENINA — дать возможность высказаться очевидцам из Беларуси, Украины и России. Мы не только хотим узнать, что пережили одни, спасаясь от войны, и другие, скрываясь от преследований, что переживают те и другие, находясь в эмиграции. Мы хотим понять, как мыслят эти люди. Поэтому мы просим их рассказывать нам не только о пережитых событиях, но и о том, что лично они думают о происходящем сейчас в Восточной Европе.
Все наши собеседники и собеседницы — разного возраста и образования, у них разные родные языки и разные профессии. Их объединяет одно — желание рассказывать нам свои истории.
Интервью длятся от 20 минут до двух с лишним часов. Многие рассказывают с удовольствием и говорят очень свободно, другие более сдержаны. Мы задаем вопросы, требующие развернутого ответа, и предлагаем людям рассказывать, а не просто коротко отвечать. Из-за этого тексты зачастую получаются очень объемными, но в то же время — более открытыми и насыщенными. Стенограммы интервью мы по необходимости сокращаем, в первую очередь для того, чтобы их было легче читать. Стиль собеседников полностью сохраняется — так рассказы остаются аутентичными, подлинными. Чего мы и добиваемся – ведь это личные свидетельства о «побеге и изгнании» в центре Европы.
