Новая украинская культура

Современное украинское визуальное искусство начало формироваться еще до независимости Украины. Происходило это очень осторожно и камерно. 

Художники боялись упреков в том, что называлось «чуждое советской идее» и должно было быть аннулировано. Так в 1970-х комитет государственной безопасности СССР на 17 лет запретил творчество Ивана Марчука, который сейчас считается одним из самых дорогих украинских художников. В конце 1980-х он выехал из Союза и жил  в Канаде, Австралии и США, но в 2011 опять вернулся в Украину. Последним монументальным памятником культуры, уничтоженным в советской Украине по инициативе властей, стала Стена памяти на киевском Байковом кладбище. Эта работа длиной в 213 метров, высотой от 5 до 16 метров, 2 тысячи квадратных метров барельефов — мемориальный комплекс, который больше 10 лет в Киеве создавали Ада Рыбачук и Владимир Мельниченко. Стена была почти готова, когда 10 декабря 1981 года комиссия Министерства культуры Украинской ССР рекомендовала ликвидировать ее как «не соответствующую принципам соцреализма». Почти всю площадь стены залили бетоном, фактически,  похоронив на том же кладбище. И только в 2021 году стену начали восстанавливать. 

В это же время так же осторожно развивалась фотография, и в конце 70-х в Харькове появилась харьковская школа фотографии, которая до сих пор призывает ошеломлять, удивлять, «ударить» зрителя так, чтобы он понял что-то важное о реальности, в которой существует. В 1971 году Евгений Павлов основывает фотоклуб «Время», в стенах которого развивалось течение нонконформизма. То есть, полного отказа от всего советского, провозглашение намерения идти другим путем, иметь свой взгляд на вещи, мыслить шире — даже в условиях тогдашней пропаганды, цензуры и запрета на свободу мысли.

Фотография, которая производит впечатление и показывает правду, много лет была под запретом. Но она существовала. И это во многом повлияло на творчество современников, которые теперь не боятся экспериментировать с формой или высказыванием, не боятся через фотоснимки говорить о том, что их беспокоит. Так, например, сейчас публикуется  множество фотосерий о жизни человека во время войны, его опыте разрушения внешнего и внутреннего, часто — еще невысказанного, непрожитого. 

В начале процесса обретения независимости в Украине почти не было галерей и музеев для демонстрации любых форм современного искусства. Одиночные галереи начали появляться в начале 1990-х. Первые деньги их владельцы зарабатывали на продаже антиквариата и остатков нераспроданного в годы перестройки соцреализма. Важным событием для украинского искусства стало появление Центра современного искусства Сороса с филиалами в Киеве и Одессе, Художественного арсенала и PinchukArtCentre - мест, которые дают пространство для демонстрации своего и исследования зарубежного. Однако, рядом с ними до сих пор существует и советская школа — в форме Союза художников Украины. 

Основным в украинском современном искусстве является вопрос самоидентификации: «кто мы, какая у нас национальная идентичность, какие существуют мифы об этой идентичности и кто мы на мировой карте». Прошлое осмысляется очень широко и с разных позиций, это  влияет на формирование настоящего и прослеживается даже в украинской моде, которая вплетает в дизайн повседневных вещей этнографические мотивы. Например, бренд GUNIA (что значит «гуцульская верхняя одежда») использует народные ремесла в производстве и позиционирует каждую коллекцию как своеобразный гид по традиционной культуре. 

Вместе с тем художников интересует и понимание своего настоящего — гендера, границ, отношения к цифровому миру, возможности находиться в другом месте и одновременно быть частью Украины. Особое значение приобретает тема миграции и перемещения. Современные украинские художники являются своеобразным рупором страны в мире. Среди таких: Маша Рева, которая делала костюмы для лондонской Королевской оперы, Борис Михайлов — единственный украинец, который удостоился аналога Нобелевской премии в фотографии, Илья Чичкан, чьи работы показывают в нью-йоркском МоМа. Еще есть Анатолий Криволап, за работами которого охотятся самые искушенные коллекционеры. Его полотно «Конь», например, ушло с молотка на аукционе Phillips в Лондоне почти за 140 тысяч евро. Криволап до сих пор живет и работает в родной Киевской области.

На улицах украинских городов по всей стране можно увидеть масштабные стрит-арт проекты размером с 5 этажный дом. Авторы называют это паблик артом — публичным искусством в публичном пространстве. Это еще одна форма громкого заявления о беспокоящих вопросах. 

Свобода, как естественное право человека, и самоидентификация, как укоренение этого человека в мире, является топливом для украинского искусства. Это хорошо заметно и на развитии киноиндустрии.  

В Украине жили и работали режиссеры Кира Муратова, Сергей Параджанов, Александр Довженко и Юрий Ильенко. Многие фильмы, которые выпускали украинские киностудии в советское время были интересными, авангардными и далеко не советскими. Именно поэтому многие из них в результате были запрещены к показу. Все, что выпускалось после, было подведено под протокольные нормы соцреализма. 

С распадом Союза закрылись пять украинских киностудий. История украинского кино на тот момент закончилась, фильмы просто не снимали. Точнее, Украина стала своеобразным кинематографическим «сырьевым придатком» для общего постсоветского пространства. 

Но все кардинально изменилось в 2014 году, когда страна отказалась от российского контента. Украинское кино опять начало активно развиваться, хоть и приходилось все делать будто в первый раз. После событий на Майдане, в Крыму и на Донбассе украинцы захотели смотреть больше украинского кино, и это повлияло на его производство. Государство начало активнее финансировать и поддерживать кинопроизводство. В 2014 году впервые украинский фильм собрал деньги в прокате — это был фильм «Поводырь», который сейчас, можно посмотреть на Netflix. В это же время, пока зрители привыкают к украинскому кино на большом экране, авторские фильмы украинских режиссеров собирают награды на международных фестивалях — фильм «Племя» получил гран-при недели критики в Канне, а «Атлантида» стала лучшим фильмом программы на Венецианском кинофестивале. Кино в современной Украине делится на три основные категории — развлекательное, фестивальное и патриотическое. Но представителям каждой из этих категорий еще предстоит отточить свое качество и силу голоса.

Красной линией сквозь все современное украинское искусство, моду, гастрономию и даже повседневную жизнь проходит линия самоидентификации и идентификации «своего». Во время войны искусство в Украине стало независимым сильным фронтом, который призван не только защищать, но и документировать, «переваривать», помогать проживать внешние события «внутреннему ребенку» каждого человека. Этому ребенку страшно, до жути обидно, он злится, но и одновременно очень хочет знать, ради чего это все, куда это все приведет его и то, что он привык называть своим домом. 

Анастасия Коваленко — журналистка и копирайтер из Киева.